- "Да, я уже в преклонном возрасте, но это не значит, что я не хочу быть мамой!"

- Вот, Аделина, теперь ты - самая красивая! Тебя полюбит прекрасный принц и ты будешь жить с ним счастливо! - мужчина и женщина преклонных лет с улыбкой на губах наблюдали за игрой своей милой, маленькой дочери. Саша своими крохотными пальчиками так ловко завязывала розовые ленточки на золотистых косах куклы! Она и сама была, словно куколка - золотые вьющиеся волосы, пухлые губки и сияющие, подобно алмазам, светло-серые глаза. Совершенно точно, она была ничуть не хуже всех других детей - такая же активная и веселая девочка. Настоящее чудо, что её мать, будучи уже на границе между зрелостью и старостью, все-таки смогла выносить и родить такую замечательную дочку. Ну да опустим давнюю историю о том, как счастливы были Валерий с его супругой, когда наблюдали за играющей в дочки-матери Сашенькой. Не будем о том, как болезнь унесла уже пожилых мужчину и женщину, что не успели уделить дочери нужного внимания... Поговорим о том, что случилось позже, пару десятилетий спустя.
- Вот теперь я готова к выходу! - привлекательная стройная блондинка в лазурно-голубом платье вертелась перед зеркалом, то посылая воздушные поцелуи своему отражению, то принимая пред гладкой отражающей поверхностью особенно откровенные позы - Да, крошка, ты секси! Видела, как на тебя смотрел тот симпатичный иностранец? Он состоятельный... Не упусти его! - игриво пригрозив указательным пальцем своему отражению, Александра покинула спальню, с целью отправиться на званый ужин, на котором, возможно, решится многое в её жизни.
Теперь она уже не была той маленькой, наивной девочкой. Златовласая куколка превратилась во взрослую, и, надо заметить, вполне самостоятельную женщину. Разумеется, первые годы, прошедшие без поддержки родителей, были очень тяжелыми, но девушка научилась жить самостоятельно, пусть и не самым лучшим для того способом. Каким? - спросите вы. Что ж, если Вы не догадались, я постараюсь мягко намекнуть. Пусть Александра была не слишком умной, да и из образования имела лишь насыщенный тройками школьный диплом, однако были в ней те качества, которые позволили ей, что называется, "стать своей" в определенных кругах общества. Она была наделена своим, совершенно особенным шармом и женской привлекательностью, имела прекрасную фигуру и модельную внешность. Пара правильных знакомств, пара правильных слов, пара правильных жестов и телодвижений в нужной обстановке - и она уже стала довольно известной моделью. Не лучшей из всех, конечно, но узнаваемой.
Вот такой стала наша Саша. Она умела очаровывать людей, умела красиво лгать, не была обделена актерским талантом. Именно благодаря этим её способностям ей и удалось заманить в свои сети молодого, но очень состоятельного бизнесмена. Он прибыл в Столицу России с целью продвинуть свой бренд на местном рынке. Рожденный в Дании, Бент Иверсен был человеком со спокойным, уравновешенным характером и имел явный талант к ведению бизнеса. Начав свое дело благодаря капиталу не менее состоятельного отца, датчанин уже за первые несколько месяцев добился таких высот, о которых многие и не мечтают. Он даже и не думал ещё о возможности для себя создать семью, как вдруг здесь, в России он встретил невероятно милую, романтичную и мечтательную девушку; по крайней мере, Александра показала себя такой перед ним, разумеется, имея уже вполне конкретные планы на датчанина. Воспылавший страстью к русской красавице, мужчина, не долго думая, предложил своей даме руку и сердце. Родители Бента, разумеется, были в самом настоящем шоке, однако с радостью приняли девушку в семью. Теперь Александре предстояло жить в Дании, в огромном (по меркам русского человека) частном доме, можно было более не беспокоиться о наличии средств к существованию. По началу все было просто замечательно, однако многие годы изображать из себя ангела, коим она не является, женщина не могла. То тут, то там начали вспыхивать скандалы, развязанные на пустом месте. И вместо того, чтобы украшать их семейное гнездышко и думать о рождении ребенка, как ждал того Бент, его благоверная все чаще и чаще стала отлучаться из дома, используя для того неясные отговорки. Она просила денег на новые платья и бижутерию, при этом в Александре с каждым месяцем все меньше и меньше оставалось от той юной красавицы, которая так часто ворковала о семейном благополучии и прелестях родительских обязанностей. Заметив возникшее в глазах Бента сомнение, Александра, не долго думая, решила, что пора рожать, дабы привязать к себе слабовольного в вопросах семьи мужчину. Несколько пропущенных порций противозачаточного и девять месяцев неудобств стоили, как считала Александра, жизни в финансовом достатке и без особых забот. После того, как супруга поставила его перед столь влияющим на его жизнь фактом, Бент окончательно уверился в лживости Александры: достаточно было взглянуть в её полные равнодушия глаза, чтобы понять, сколь безразлично ей то маленькое сокровище, что растет у самого её сердца. Сердце мужчины дрогнуло, дав трещину, но датчанин все же надеялся, что со временем материнский инстинкт расцветет в душе женщины, что рождение ребенка заставит её измениться.
Шло время, конфликт между супругами становился лишь крепче. Александра взяла за моду цепляться к Бенту по поводу и без со скандалами и совершенно наплевательски относилась к своему положению - периодически употребляла спиртное и, с наступлением холодов, совсем не торопилась менять легкое летнее платьице на пальто. Вместо посещения врача умудрялась уйти куда-нибудь с подругами, а после - с невинным видом врать мужчине в лицо (Иверсен лично знал этого врача, только вот Саша была не в курсе их близких отношений, потому у нее хватало наглости врать). К моменту рождения ребенка в доме царила атмосфера холода и взаимного равнодушия: Бент сидел у камина, читая книгу о палеонтологических исследованиях, пока его благоверная, корчась и высказываясь далеко не самыми корректными фразами, пыталась избавиться от существа, что сейчас причиняло ей поистине адскую боль. И хотя сердце Бента беспрерывно дрожало, словно порываясь насильно заставить своего хозяина рвануть с места и побежать в соседнюю комнату, он понимал: более нельзя показывать этой лживой женщине свою слабость.
Таяна навсегда запомнит эту атмосферу, что царила тогда вокруг нее. Это уже были ни конфликты, ни напряжение. Просто какая-то... Пустота. Звенящая тишина обволакивала маленькое тельце недавно появившегося на свет существа. Маленькие ручки иногда хватали воздух, иногда - касались роскошной игрушки, висящей над кроваткой, но это все было не то. Кормили и пеленали её вовремя, специально нанятые для этого сиделки, но её беспокоило нехватка чего-то другого... Чьего-то присутствия. Девочка ещё не понимала этого странного чувства, охватывающего её, она ещё не знала даже его названия, но уже испытывала постоянный дискомфорт, отчего её маленькие пальчики периодически оказывались во рту, следуя естественному инстинкту ребенка, направленному на искусственное успокоение.
Стоит ли говорить о том, что, после рождения ребенка, Александра практически перестала появляться дома? Бент же вовсю готовился к разводу, и приготовления пошли куда быстрее, когда мужчине стало известно, что его благоверную видели вместе с очередным влиятельным мужчиной, только, на этот раз, когда они выходили из отеля. Иверсен не был человеком злым или жестоким, но тут уже все было совершенно очевидно - женщина нашла способ нажиться на его глупости. И даже теперь, когда развод был неминуем, мужчина должен будет выплачивать круглые суммы каждый месяц на содержание ребенка, иначе это серьезно повредит его репутации. А Александра... Разве она, имея на руках крупную сумму, потратит её на новые игрушки и развивающие книжки, когда в ювелирных магазинах столько красивых вещиц, подчеркивающих её красоту и так идущих к её золотым локонам? Впрочем, она и от платины не откажется. Бент знал её достаточно хорошо, и, понимая, сколь безрадостную судьбу обеспечил своей дочери, чувствовал себя паршиво. По-началу он думал, что есть смысл забрать ребенка себе, и даже старался воспользоваться своими связями для того, чтобы в суде закрыли глаза на первичное право матери оставить дочь себе... Но в очередной раз, сидя дома с бокалом крепкого спиртного, мужчина решил остановиться. Бент подумал о своих отношениях с отцом: они всегда были натянутыми, но для него отец был самым важным человеком во всем мире. "Как может дочь расти без матери?" - Спросил он себя, и слеза побежала по грубой щеке. И он бы смог справиться с воспитанием ребенка, если бы речь шла о мальчике, но девочки... Это же совсем другое. Учитывая его грустный опыт в отношениях и, свершившуюся много лет назад смерть матери, он совершенно не знал, какой должна быть действительно хорошая женщина. Он был неспособен заниматься воспитанием дочери, и это чувство полнейшего бессилия заставило Бента опустить руки. Ныне ему лишь оставалось надеяться, что в малышке никогда не проявится шаманский дар, и она будет жить жизнью совершенно обычной девочки, которой лишь немного не повезло с матерью.

- "Уже в твоем возрасте, ты должна научиться быть привлекательной женщиной. Все остальное - для тех, кто готов согласиться на меньший успех по жизни."

С теми средствами, что ей выплатил бывший супруг, Александра могла бы ещё несколько лет жить, ни в чем себе не отказывая, но она понимала, что деньги имеют свойство кончаться, следовательно она должна найти себе работу. Ею было принято решение вернуться в Россию - благо, квартира в центре Москвы не была продана, и все ещё находилась в её собственности. Почему именно в Россию? Да, женщине было трудно отказаться от престижа жизни "за рубежом", однако, как она уже успела заметить, на её Родине было куда больше людей, столь сильно не циклящихся на принципах, или, как она это называла "русские куда более сговорчивы". Кроме того, она надеялась вновь заняться модельным бизнесом, а, поскольку она никогда не была всемирно известной моделью, и карьера её строилась лишь в России, именно там у нее было куда больше шансов на восстановление себя в этой роли.
Стоит ли говорить о том, что Таяна довольно быстро стала для матери исключительно объектом престижа? Разумеется, Александра все же взяла на себя обязанности матери: кормила ребенка; занималась тем, что, в её исполнении, трудно назвать "воспитанием". Однако все это делалось с хмурым лицом и без энтузиазма. Зато женщине очень нравилось хвастаться перед подругами любыми успехами Таяны. "У меня самая лучшая дочь на свете" - такая мысль сидела в голове Александры, но она имела совершенно иной эмоциональный окрас, мало похожий на материнской "Я люблю свою дочь", и больше похожий на "У меня самое красивое платье. Потому что я его выбрала, а мой вкус - идеален". Можно сказать, что все успехи дочери Александра благополучно присваивала. Надо сказать, ей очень нравилось то сладкое, тягучее чувство, что наполняло её душу, каждый раз, когда она чувствовала очередной, обращенный в её сторону, полный зависти взгляд. Да и её дочь, надо сказать, очень способствовала поддержанию этой самой зависти, ибо Таяна была поистине очаровательным, и очень сообразительным ребенком. Однажды Александра решила сводить свою дочь на одно из подготовительных к детскому саду занятий. Это был дорогостоящий кружок, на который способны были раскошелиться только богатые женщины. А, уже восстановившая свое положение и заработок модели старым, проверенным методом, Саша теперь действительно многое могла себе позволить. Женщина пожелала, чтобы её дочь развивалась как можно быстрей, ведь это так здорово, когда твой ребенок взрослеет быстрее других! Именно такие мысли и привели непутевую мать с ребенком в первое для Таяны место, где её предстояло по-настоящему проявить себя, пусть и пока в очень скромных масштабах. Девочка и правда оказалась очень сообразительной. Другой ребенок не может сообразить, в какое отверстие надо опустить шарик? Таяна подползет к нему, заберет у него шарик, сделает все сама и попозлет дальше. Она проявляла огромный интерес к разным объектам, но совершенно не заостряла свое внимание на других детях, будто те её не интересовали. Причина того крылась в проведенном в одиночестве младенчестве: в тот период Тая научилась обходиться без общения, да и не очень хорошо понимала, как это делается, потому окружающих она избегала, или, вернее сказать, обползала. Однако более всего она проявляла себя в те моменты, когда нужно было придумать что-то самостоятельно. В отличие от других детей, в её стопке детских рисунков не было пресловутых принцесс из мультиков и цветных лошадок. Зато было много несуществующих созданий и миров, предметов и личностей. Этот её специфический талант будет преследовать её на протяжении всей жизни, иногда пугать, иногда - сбивать с толку, иногда - дарить новые идеи и вдохновение, как и у любого горгонита.
Надо сказать, Таяна не была обделена каким-то своим, особым шармом. Даже несмотря на то, что она не шла на контакт ни с взрослыми, ни с другими детьми, её никогда не воспринимали, как "буку". Даже когда она, хмурая, сидела в уголке, поглощенная своими делами, воспитательницы все равно с умилением смотрели на маленькую девочку. "У нее так мило надуваются губки, когда она поглощена своей игрой!", "Она так сильно наклоняется к листочку, когда рисует - старается!", и так далее, и тому подобное. Научившись говорить, Таяна взяла за моду придумывать новые слова, чем здорово раздражала свою мать. "Перестань коверкать речь!" - огрызалась Александра, и девочка переставала, уже наученная горьким опытом и парой яростных ударов - мать частенько не стеснялась поднимать руку на ребенка, если что-то шло "не так". Ещё Тая очень полюбила кассетный магнитофон, найденный ею однажды на столе воспитательницы. Она довольно быстро сообразила, на какую кнопочку надо нажимать, чтобы голос взрослого мужчины зазвучал из динамиков. Мама никогда не читала девочке сказок, и воспитательницы это знали, потому они позволили Тае иногда пользоваться новой "игрушкой", с условием, что она будет предельно осторожна.
- "1866 год ознаменовался удивительным происшествием, которое, вероятно, еще многим памятно. Не говоря уже о том, что слухи, ходившие в связи с необъяснимым явлением, о котором идет речь, волновали жителей приморских городов и континентов, они еще сеяли тревогу и среди моряков..." - Девочка слушала, завороженная. Хотя она ещё многого не понимала, и большая часть слов была ей не знакома, она все же старалась понять. Так она и проводила свои дни - у магнитофона, за играми или с интересной книжкой, смысл черных загогулин в которых она уже потихоньку начинала открывать для себя. Дома же все было куда менее приятно - мама постоянно цеплялась к каждому прыщику и пятнышку на теле дочери, постоянно буквально окуная Таю в резко пахнущие косметические средства и заставляя сидеть на месте смирно в течение долгого, долгого, долгого времени... Александра так же периодически выступала инициатором игры в куклы. Надо сказать, что сами по себе однотипные блондинки "Барби" не привлекали девочку, однако других игрушек в доме не было, а на просьбы купить, например, книжку, мать реагировала крайне негативно. "Сдались тебе эти книжки! Учиться читать ты можешь и по глянцевым журналам, которых дома - навалом! А к этим глупым детским сказкам ты очень скоро потеряешь интерес". Исключением были, разве что, сказки про принцесс, но и они были куплены Александрой в виде мультфильмов, так что вместо многочасового разглядывания картинок и изучения так заинтересовавших её "черных загогулин" приходилось убивать время с "Барби". Мать же, сама того не понимая, навязывала девочке не самые лучшие игры: "Какая из твоих кукол сегодня самая красивая?", "О, я думаю, другие ей очень завидуют!". В итоге, вместо того, чтобы купить дочери игрушку, которая её действительно интересует, Александра тратила огромные (действительно, очень большие - один комплект стоимостью мог спокойно дойти до восьми тысяч) деньги на платья для Барби, коллекционных серий, "чтобы другие девочки завидовали". Надо ли говорить, что и сама Таяна всегда была одета в самую роскошную одежду от ведущих брендов? Её мать совершенно не беспокоило то, что девочке трудно двигаться в неудобном платьице, и уж тем более она не позволяла своей дочери играть во дворе, вместе с другими детьми, во всякие подвижные игры. Тут и начались у ребенка проблемы с лишним весом, от малой подвижности и избытка элитных сладостей.  "Но я же не могу позволить своему ребенку возиться в грязи! Будет вся в синяках и царапинах, как эта шпана, шныряющая по кустам! Моей дочери не нужно такое влияние." - и тогда Александра решила подойти к вопросу творчески. Ею было принято решение отправить дочь в особый детский сад, с творческим уклоном, в танцевальную группу. "Занятия танцами непременно компенсируют недостаток движения, а Тая ещё и танцевать научится." Оттуда принимали в соответствующую школу, так что о сложностях перевода можно было не беспокоиться.
Тут-то Таяна и проявила свои способности в полной мере, в танцевальных импровизациях. Музыка увлекала и затягивала девочку, а она, в свою очередь, не стеснялась придумывать и тут же, на ходу, исполнять новые движения. Будучи ещё не слишком-то хорошо социализированной, она просто не обращала внимание на других детей, потому и не испытывала стеснения, боязни сцены. И хотя разучивать уже существующие танцы было в сотни раз менее интересно для Таи, ей все же было приятно отдавать свое тело во власть ритма. Девочка очень быстро вернулась к прежнему весу, и благодаря танцам она наконец обрела какую-то динамику в своей жизни, чего ей, при инфантильной Александре, очень не хватало. Да и мать в этот раз была совсем не против страсти дочери, более того - поддерживала и даже иногда хвалила, отчего маленькое сердечко Таи каждый раз подрагивало. Вообще, надо сказать, похвала была действительно большой редкостью, да и не только она; отношения между матерью и дочерью в общем и целом были крайне тяжелыми, натянутыми и холодными. Со стороны Александры, как правило, шло равнодушие с примесью агрессии; Тая же постоянно, при каждом разговоре, была вынуждена очень грамотно подбирать слова. Одно лишнее "но", "может быть" или "если" было способно вывести мать на крик, а девочка не хотела нарываться. Любая фраза, которая могла быть истолкована двояко, норовила стать причиной ещё куда более серьезных наказаний, вплоть до телесных. Однажды Таяна, поняв по агрессии Александры, что та её не так поняла, попыталась пролепетать "ты меня не так поняла..."... Лучше бы она этого не делала. Примерно так и складывались отношения в этой семье. Стоит ли говорить о том, что все свои мысли, переживания и проблемы девочка держала при себе, а похвала от матери казалась ей чем-то, посланным свыше? А хвалили её и правда не просто так, дошло до того, что маленькую Таяну стали отправлять на детские конкурсы песни и танца, где она с успехом брала призовые места. Гордости Александры не было предела. Пожалуй, она почти на каждом углу хвасталась успехами своей талантливой дочери.
Так пролетело время, девочка подросла и успешно перешла в школу. Тут, помимо обычных танцев и ритмики прибавились ещё такие предметы, как актерское мастерство, импровизация, музыкальная грамота. Так же, каждый новоиспеченный ученик получал дополнительную,  "побочную" специализацию - для Таяны ею стал вокал. Учеба в школе давалась девочке без особых усилий. С трудом ей давались, пожалуй, лишь география и история. Первое - из-за того, что Таю мало интересовали отличия чернозема от других видов почв. Второе - скорее потому, что преподаватель вел свой предмет с упором на даты, и все сводилось к тому, что необходимо было запоминать кипу четырехзначных цифр. Кроме того, педагог даже не трудился полноценно объяснять причину стычек и конфликтов, из-за чего очередность событий вообще мало кто в классе имел шанс запомнить.  Помимо всего вышеперечисленного, Таяну ещё немного раздражал урок ИЗО. Нет, девочка прекрасно справлялась с рисованием, но это-то её и угнетало. Тая даже не должна была стараться, чтобы получить "отлично", ибо требования у преподавательницы были явно заниженные, и не справлялись с ними только те дети, которые ранее не держали в руках краски и кисти. Таких, что довольно странно, в классе танцоров было больше всего, именно потому на роль преподавательницы была выбрана совершенно не требовательная женщина. Большинство детей это спасало, а вот для Таяны стало крайне неприятным фактом, превратившим урок ИЗО для девочки в тупую мазню кистью на такие же тупые темы, вроде "Нарисуйте гусей из сказки!". Так и проходили учебные дни Таяны: без особо серьезных затруднений, и с некоторыми успехами. Девочка довольно быстро стала школьной знаменитостью из-за постоянного участия (преподаватели вечно выдвигали её кандидатуру) и частых побед в школьных (и не только) конкурсах. Да, стоит отметить так же то, что даже тот факт, что девочка всю жизнь видела духов, как и многие другие шаманы, это не доставляло ей особых проблем, ибо с духами она общалась так же, как и со своими одноклассниками - практически никак. До некоторого времени девочка и вовсе была убеждена, что этих полупрозрачных созданий видят все. Лишь сейчас, когда Тая потихоньку начала налаживать хоть какой-то контакт с окружающими, для нее стало ясным то, что видит духов лишь она. Это стало понятно после того, как про нее пустили слух, что девочка придумывает себе несуществующих друзей и разговаривает с ними. Надо сказать, данный инцидент крайне взбесил Александру, ведь она не хотела, чтобы её дочь считали больной на голову или глупой, потому Таяна просто решила воздержаться от лишних контактов с духами и к существующим табу в общении с матерью прибавились разговоры о "воображаемых друзьях". Впрочем, надо сказать, данная новость по-настоящему взволновала лишь Александру. Тае эта её отличительная особенность была безразлична, и в школе к этому отнеслись спокойно, списав на творческую активность и богатое воображение. Настоящие проблемы начались позже.
Таяна обладала набором физиологических особенностей, из-за которых начала взрослеть значительно раньше других детей. Молочные железы девочки начали формироваться уже в восемь лет; пошел переходный возраст, который был ознаменован гормональным сбоем, результатом коего стал резкий, быстрый и, на первый взгляд, беспричинный (девочка и так кушала меньше, чем другие дети) набор веса, вкупе с упадком сил. К такому не были готовы ни мать, ни дочь. Стоит так же уточнить, что Александра принадлежала к тому "чудесному" числу людей, что, не обладая особо высоким уровнем интеллекта, по дефолту не считают "жирных" за людей. А Таяна в этот раз набрала действительно много килограмм, чем вызвала внеочередной, но куда более серьезный, чем все предыдущие, психоз у матери. Та сначала было кинулась за помощью к диетологам, но никакие таблетки и издевательства над дочерью все новыми и новыми режимами питания не меняли ситуации, а девочке становилось только хуже. В итоге... Александра просто перестала кормить свою дочь, в то время, как сама неплохо кушала в ресторанах, во время свиданий или в своем любимом кафе в центре Москвы.

- "Извини, но... Тебе это уже не нужно." - Севшим голосом буркнула девочка, роясь в карманах замерзшего прошлой ночью бомжа.

Забавно, но именно голод и привел Таяну на улицу. В доме было совсем нечего есть, и в школе теперь её не кормили по настоянию матери. Все, на что Тая могла рассчитывать в течение дня - немного воды из фильтра, Александра же не выделяла ни денег, ни даже черствой корки хлеба. Потому Тая и вышла в первый раз на улицу, в надежде найти, например, забытую кем-то на скамейке буханку хлеба, или что-то вроде того. В итоге, день закончился разочарованием и под вечер Тая, подобно маленькому круглому воробушку, уселась у дороги. пытаясь попрошайничать. Волею судеб, именно по этой дороге и именно в то время решила пройти Александра, когда возвращалась вечером домой, от любовника. Увидев дочь, сидящей среди других таких же попрошаек, Александра просто взбесилась. Насильно (и не без побоев) отняв у девочки ключи от дома, женщина быстрой походкой пошла дальше, не оборачиваясь, лишь кинула напоследок, через плечо:"Нужны мне твои вши в квартире!". Как Таяна ни звонила в дверь, ни просилась пустить её - мать не ответила на мольбы. Она больше не пускала девочку домой. Более того, Александра позвонила в милицию с просьбой "отвадить попрошайку от дверь её подъезда". Если бы не приехал автомобиль с суровыми девочками в форме, Тая наверное так и сидела бы у двери, как собака, но теперь она поняла, что надо бежать. Преследовали девочку недолго, и лишь для вида, но ситуация напугала Таю так сильно, что она сочла отныне опасным для себя приближаться к дому.
Первая ночь на улице Таяне запомнится навсегда: девочка так и не смогла найти место для сна, в течение нескольких часов бродя в районе школы. Маленькие ножки очень сильно болели от такой нагрузки, и девочка периодически позволяла себе сесть, но лишь на короткий промежуток времени, ибо долго сидеть без движения было слишком холодно - лету пока ещё только предстояло наступить, а традиционная весенняя оттепель ещё не настала. Тая с трудом дождалась открытия школы, однако это ей ничем не помогло - её просто не узнал охранник. Виной всему - неудачное падение прямо в лужу, из-за которого на красивеньком шоколадного цвета пальто девочки образовалась уродливого вида дырка, и ткань, как и частично, лицо девочки, оказалась вымазанной в грязи. Увидев у ворот грязного, неухоженного ребенка с растрепанными волосами, охранник тут же принял меры, и, подойдя к девочке, грубо приказал ей даже не появляться у ворот школы. "Сюда ходят лишь дети из состоятельных семей. Вали отсюда, а то их родители будут жаловаться!" Угрюмо опустив голову и шмыгнув носом, замарашка развернулась в другую сторону и поплелась, куда глаза глядят.
Маленькие ботиночки поочередно опускались на асфальт, в то время, как серые глаза наблюдали за этим движением. Таяна даже не поднимала глаз, а просто шла, куда вели ноги. Ей было немного страшно, немного грустно, однако в груди нарастало какое-то новое, странное чувство... И это было чувством пустоты. Будто бы черная дыра возникала в глубине души, затягивая в себя все эмоции, и оставляя на их месте то самое гулкое ощущение отсутствия, которое возникало ещё тогда, когда Тая была младенцем. Забавно, но это чувство казалось теперь ей даже каким-то родным, и даже "своим". Если бы ни этот холодный ветер, Таяна наверняка могла бы с уверенностью сказать, что ей "тепло в этой пустоте".
Ноги уже очень сильно болели и были содраны в кровь, когда девочка добрела до очередного незнакомого места, однако интуиция ей подсказывала, что здесь она сможет найти для себя временное укрытие. Это был задний двор какого-то старого здания, которое явно уже очень давно ни для чего не использовалось. Первый этаж был полностью заколочен, пробраться внутрь было нельзя. Девочка обратила внимания на другое - небольшой спуск в подвал, где дверь старого образца явно слетела с петель уже давно, так что именно в этом подвале Таяне предстояло найти укрытие, по крайней мере, на ближайший срок. И хотя подвал регулярно находился в затопленном состоянии, все же было место, где можно пройти, и небольшой угол под потолком, на развороченном шкафу, в котором можно было бы спать. Тая свернулась калачиком на твердой деревянной поверхности и попыталась уснуть, но непривычное ощущение дискомфорта и холода ещё пару часов заставило её поворочиться, пока девочка провалилась в столь же опасный, сколь восстановительный сон.
В течение следующих месяцев Таяне предстояло познать все "прелести" жизни на улице. Нелегка была наука о том, где и как добывать пищу - девочке приходилось пользоваться всеми доступными средствами, от попрошайничества до воровства. Были так же и "особые" возможности, коими награждало время года, или различные обстоятельства, вроде проведения фестивалей и крупных мероприятий. Так, например, летом можно было наведаться в летнее кафе, где почти всегда удавалось стащить недоеденную посетителями картошку, гренки или иную пищу. А во время шумных, крупных городских праздников люди частенько теряли в толкучке деньги или вещи, которые роняли на асфальт и не замечали, увлеченные мероприятием. Одного захода в такое "злачное" место уже хватало, чтобы "заработать" на долгое время вперед - на телефонах, которые можно было перепродать, например. Так же девочка познакомилась с "прекрасным" обществом бомжей и попрошаек: некоторым можно было сбыть те же телефоны ли иную мелкую технику и барахло, к другим же лучше было не приближаться... Было на улицах и ещё одно, куда более опасное сообщество - банда беспризорников. В ней состояли в основном мальчишки, которые периодически совершали набеги на небогатых продавцов-частников, постоянно обкрадывали прохожих, а порой даже избивали людей в подворотнях, отнимали имущество и оставляли еле живую жертву на милость Судьбе. Суть была в том, что для прилично одетых людей они были опасны лишь при нахождении один на один. Бомжей и отдельно живущих беспризорников же они не стеснялись избивать прилюдно - просто налетали толпой, иной раз, даже на взрослого мужчину, и, что называется, "задавливали количеством". У слабых женщин-попрошаек отбирали порой более 70% собранного, и, конечно же, Таю они довольно быстро заприметили, в качестве очередной жертвы. Потому девочка всегда ходила по улицам очень осторожно, и найденные ценности никогда не носила с собой, а старалась сразу же прятать. Со временем у нее образовался свой тайничок в стене подвала, где она жила. Да и само место её обитания обрело несколько иной вид: появилось некое подобие "постели", сооруженной из чьего-то рваного матраца и не менее рваного, затертого пледа. На стене висели, приклеенные остатками технического скотча с коробок из-под техники, картинки: были обрывки из газет и журналов, красивая картонка, которая когда-то была частью упаковки из-под немецкого печенья, с изображением какого-то, неизвестного Таяне, города. Помимо прочего, на стене красовалась картинка с пляжем и морем, явно выдранная из какой-то рекламы турагентства. На импровизированном маленьком столике, сооруженном из строительных железных прутьев и деревяшек стояли вещи, которые радовали глаз Таяны. Среди них была невероятно красивая синяя бутылочка с зелеными и фиолетовыми переливами из-под дорогих духов, запах внутри которой ещё сохранялся; прозрачная коробочка из-под печенья, в которую были ссыпаны красивые разноцветные бусины, найденные когда-то девочкой; почти как новый разноцветный колпачок, в каких обычно американцы устраивают вечеринки. Но самой любимой вещью Таи был маленький, желтый резиновый утенок, выброшенный кем-то на улицу. Он был старым, имел на себе детские каракули, нарисованные маркером. Один из глаз почти стерся, маленький желтый хвостик был обгрызен, явно, маленьким ребенком, которому утенок принадлежал раньше. Однако Таяна полюбила это желтое существо, и, когда ей вдруг хотелось поговорить с кем-то, она говорила с ним. Нет, она не плакалась ему, а просто обсуждала будничные вопросы: "Завтра будет фестиваль красок. Я не знаю, что это за мероприятие, но обязательно туда пойду, и, быть может, смогу собрать немного краски, чтобы подкрасить твой глазик. Ведь если это фестиваль красок, там обязательно должна быть она, краска..." - засыпая, Тая бормотала почти неслышно, но губы девочки тронула нежная, искренняя улыбка, когда она подумала о том, что сможет подкрасить своего желтого товарища по несчастью. Пожалуй, так тепло и с любовью Тая улыбалась впервые в жизни. Она впервые испытывала нежные чувства к кому-то или чему-то, и это ощущение глубоко засело в её сердце. Когда не могла согреться, Таяна начинала танцевать: это так же поднимало настроение и бодрость духа, да и теперь танцевать ей было очень легко - из-за постоянных физических нагрузок и тотального дефицита пищи девочка стала, можно даже сказать, тощей.
Однако и в этот раз Судьба не желала быть благосклонной к маленькой Тае. Спустя несколько месяцев, ближе к концу первого месяца зимы, когда город готовился к Новому Году и всюду уже были развешены разноцветные, столь радующие глаз гирлянды, девочке пришлось столкнуться с очередной трудностью. Тогда ей казалось, что жизнь уже более-менее налаживается. Она обустроила свой подвал, принеся туда достаточно теплых вещей, она научилась выживать на улице и добывать себе пищу. Теперь, в её новом "доме" даже была маленькая, ободранная елочка, украшенная всяким барахлом, а Таяна собиралась подарить своему утенку на Новый год красивую и сверкающую, почти новую на вид ленточку-бантик. Только вот в один прекрасный день её выследил один из беспризорников, так что теперь её уютный подвальчик вместе с дорогими сердцу вещами был изъят, а девочку избили и вышвырнули на снег, оставив ей лишь те остатки от одежды, что были на ней, и теперь, после побоев, более походили на половые тряпки, с пятнами крови вместо разводов от чистящего средства. Тая к тому времени уже успела достаточно изучить город, чтобы знать, что других мест для ночлега ей, скорее всего, найти не удастся. Заброшенные здания либо были заколочены, либо регулярно патрулировались беспризорниками на предмет беззащитных и замерзших во сне бомжей, либо уже заняты кем-то ещё. Однако она не оставила надежды и постаралась поискать укрытие. Два дня девочка бродила по подворотням, но все было безрезультатно. Понимая, что зимой, на морозе она долго не протянет, Таяна захотела ещё раз увидеть свой дом: подъезд с тяжелой серой дверью и окно, из которого было видно маленький магазинчик с причудливыми украшениями для дома. Ещё она очень захотела посмотреть на центральную елку... Все это находилось довольно далеко от подвальчика Таи, но близко друг от друга, так что девочка решила исполнить задуманное и добраться до мест, где она не была уже почти год, который казался ей вечностью...
С трудом шаркая по улице, Таяна не переставала смахивать с лица слезы, которые охлаждали своей влажностью щеки - девочка переживала из-за потери своего единственного друга, резинового утенка. Если подумать, она и сейчас иногда плачет, скучая по нему, но в сам момент разлуки было намного больнее... Периодически по её лбу катились капельки крови, неприятно щекоча кожу - Тая лишь стирала их рукавом, вместе со слезами. Перевязать раны все равно было нечем, потому девочка надеялась, что все заживет само, если стараться не трогать сами порезы. Лишь ближе к ночи Тая добралась до своего бывшего дома. Свет был выключен, однако было ещё слишком рано, чтобы Александра ложилась спать. "Наверное, опять на встрече с мужчиной..." - подумала Тая, и, вдоволь насмотревшись на родную улицу, с легким чувством грусти в сердце направилась в сторону площади, где обычно стояла ель. В этот раз, пожалуй, праздничное дерево было самым красивым из всех, что видела Тая. На ветках висели яркие, переливающиеся бликами новогодние шары, и новогодние огоньки сияли как-то по-особенному, завораживали, и, казалось, их было намного больше... Все выглядело каким-то огромным и волшебным. Но от сияния ли контуры предметов расплывались? "Нет, не от него, наверное..." - подумала девочка, вдруг обнаружив себя сидящей на расчищенном от снега асфальте, у самой елки. В глазах становилось все темней, а то, что девочка все ещё могла видеть, расплывалось в цветные пятна. Сначала Тая почувствовала пульсацию в затылке, затем - невыразимо сильный приступ тошноты, который прошел так же резко, как и подступил, как только она позволила своему телу полностью опуститься на землю. Холод, проникающий от земли через рваную одежду, приносил много неудобств и даже раздражал, однако пошевелить конечностями было уже слишком тяжело, так что Таяна даже не могла свернуться в клубочек. Разговоры людей, звук проезжающих машин, задорный смех и грохот предновогодних салютов - все слилось в единый гул, который, казалось, пронизывал все тело, и даже заставлял его подрагивать. Или дрожь была не из-за этого? Чувства смешались и теперь все было едино, а на смену беспокойству и раздражению пришла та самая, столь родная, звенящая пустота...
В этот самый момент, когда, казалось, настал конец всему, в толпе людей, любующихся елкой, появился высокий, плечистый мужчина средних лет. Он так же, как и все, смотрел на праздничное дерево, но каким-то особо спокойным, задумчивым взглядом. Увидев лежащего у самой ели ребенка, мужчина подошел ближе. Ему, в отличие от многих других жителей Столицы, было знакомо слово "сострадание", и он решил хотя бы разглядеть лицо этого несчастного существа. Подойдя ближе, и разглядев очертания, он встал, как вкопанный, и, нахмурив брови, устремил свой взгляд в два серых глаза, пульсирующих... Золотом? Шокированный своей догадкой, мужчина с трудом отвел взгляд. Винтики в его голове крутились с усиленной скоростью. "Неужели... Она..."
Пожалуй, стоит сказать пару слов про этого незнакомца. Имя его - Владимир. Это высокий, крепко сложенный мужчина черными, вьющимися волосами средней длины, и такой же угольного цвета бородой. У него синие глаза, светлая кожа и нос, подобный клюву коршуна. Стоит так же упомянуть, что Владимир - шаман. Но он не только практикует единение в разных его вариациях и прочие занятные приемы, более всего он интересуется глубинными тайнами мира духов и общества шаманов. Он - тот, кто раскапывает различные архивы и документацию, в поисках пусть даже туманной информации о прошлых турнирах; тот, кто углубляется в мало кому известные секреты, изучая направления шаманизма и их особенности. Можно сказать, это - его излюбленное хобби. Работой же является хозяйствование в одном из элитных клубов города со специфическим названием "Оксюморон" и статусом элитного заведения. Клуб известен своими запредельными ценами и тематическими вечерами, которые проводятся каждую пятницу. В свободное время Владимир так же уделяет внимание тренировкам с духом, качалке и историческому фехтованию, ведь в качестве проводника мужчина использует тяжелый двуручный меч Альгессия, который и поднять-то не каждый сможет. Так что же этого солидного представителя сильного пола столь привлекло в какой-то, примерзающей к асфальту, замарашке? Все предельно просто. Около двух лет назад, Владимир случайно наткнулся на туманное упоминание о некой Хельге-"Медузе". В полуистлевшей тетради, заполненной от руки, был кратко описан отрывок из проведенного ранее турнира, но внимание мужчины привлекли строки о некой женщине, наделенной совершенно особым шаманским даром, не похожим ни на что, известное ранее. Встретившийся с ней взглядом видел то, чего не существовало на самом деле; так же она была способна парализовать взглядом. Спустя ещё несколько месяцев упорных поисков информации, Владимир нашел несколько строчек об "особом" типе шаманов. Якобы, им было дано название "горгониты", и узнать их можно по золотистому свечению глаз, возникающему в момент применения способностей. Однако этот подвид шаманов был крайне малочисленным, чтобы его можно было хорошо изучить, потому они являлись некой "темной лошадкой" для мира шаманов - совершенно неизученным, непознанным. И хотя они походили на обыкновенных гипнотизеров, были все же и черты, которые резко выделяли их на фоне всех других шаманов.
И вот, одна из горгонитов лежит прямо у его ног. Почему она оказалась в таком положении? Из-за своих ли способностей, или по другим обстоятельствам? Но все это было не столь важно сейчас - нужно было торопиться. Владимир подхватил на руки практически невесомое тельце и быстрым, широким шагом, почти переходя на бег, двинулся в сторону дома.

В течение следующих двух месяцев мужчина старательно выхаживал найденное им на улице "чудо". За тот (почти) год, что Таяна провела на улице, она успела не только похудеть, но и нахватать ряд, если можно так выразиться, традиционных "уличных" болезней. Тщательное мытье и обработка ран были первым, и, пожалуй, самым простым этапом. Далее - выведение вшей, лечение цистита и, образовавшегося уже в последние, проведенные на улице, дни, воспаления легких. Во время проведения лечебных процедур Владимир часто разговаривал с девочкой, а вскоре и она начала говорить с ним. Тая рассказала мужчине о том, почему оказалась на улице, далее - вообще, пожалуй, о всей своей жизни. В ходе общения Владимир выяснил, что девочка совершенно ничего не знает ни о горгонитах в частности, ни о шаманах в целом. Она была несколько забитой всю свою жизнь: чаще смотрела на вещи, с которыми возилась, а при общении держала голову несколько ниже, так как всегда немного побаивалась матери, с которой в основном и контактировала. Именно это и привело к тому, что наличие у нее гипнотических способностей стало для Таяны шокирующей новостью. Владимир же, проникшись жалостью к девочке, в итоге принял её, как собственную дочь, решив посвятить её в тонкости жизни шаманов и развить в ней её природный дар. Именно благодаря этому мужчине Тая смогла закончить школу экстерном с, пусть не великолепными, но вполне неплохими результатами. Владимир, как и обещал, помог ей обучиться единению и более-менее развить её личный дар горгонита. Таяна же, в качестве платы, помогала своему наставнику, работая в "Оксюмороне" в качестве танцовщицы, и, иногда, помогая поварам на кухне. Тае особенно нравилось танцевать на тематических вечерах: сегодня она исполняет фламенко, облачившись в длинное, алое платье; на следующей неделе - степ, ну а на последующую неделю уже пора разучивать что-нибудь из немецкого народного... Приметив в своей воспитаннице талант, Владимир даже иногда позволял ей придумывать концепцию и планировать эти вечера, чем (теперь уже) девушка занималась с удовольствием. Желая, чтобы Тая как можно скорее стала самостоятельной, Владимир приобрел для нее роскошную трехкомнатную квартиру в центре Москвы, позволив своей воспитаннице обустроить её так, как ей заблагорассудится.
Однако, видимо, что-то в Таяне было и от мамы, потому как со временем, мало-помалу, девушка начала скатываться в разгульный образ жизни. Рюмка элитного коньяка и тарталетки с зеленью, икрой и маслом в третьем часу ночи... Почему бы и нет? Полуночный заход в сомнительные танцевально-питьевые заведения... Почему бы и нет? При этом, она замечательно чувствовала себя и в одиночестве, но со временем открыла для себя отдельные прелести общения с людьми, а, конкретнее - с мужчинами. Владимир всегда запрещал девушке употреблять наркотики, зато Сергей (постоянный посетитель "Оксюморона") был не прочь угостить очаровательную темноволосую красавицу. Тая ему сразу же приглянулась, и, хотя она сама не могла ответить ему взаимностью, так как испытывала к этому человеку скорее даже отвращение, в какой-то мере... Однако девушка посчитала для себя полезным поддерживать отношения с тем, кто поставляет ей наркотики, и лучшего способа, кроме как лечь с ним в кровать, для себя она не нашла. Девушка явно унаследовала от матери природный шарм и женственную притягательность, так что устроить все не составило ей труда. Удовольствия она от процесса не получала, так как никогда не могла расслабиться, находясь с кем-то, кроме самой себя. Зато полчаса-час терпения приносили взамен несколько часов удовольствия, наедине с собой и очередным серотониновым психоделиком. Больше всего Тае понравилось пробовать что-нибудь новенькое, и она быстро вошла во вкус. Единственное, что совершенно не понравилось девушке - это опиаты. Даже слабо действующие пилюли уже вызывали просто ужасные ощущения "на отходняке", потому Таяна даже не рискнула попробовать "что-то потяжелей". Все это веселье дошло до того, что девушка начала посещать закрытые вечеринки, где проводились оргии, в качестве зрительницы или исполнительницы эротических танцев. Участвовать в процессе ей не было интересно, а вот наблюдать, попивая крепкий алкоголь - вполне. Со временем она даже познакомилась с организатором, и, переспав с ним пару раз, превратилась в соорганизатора. Благодаря её стараниям, "вечеринки" обрели небывало фееричный вид: то в масках, костюмах и париках 18-го века, то в латексе и с разносортными плетьми... В общем, Тая развлекалась, как могла. Владимир, разумеется, обо всем знал, но ему хватило мудрости не вмешиваться. Он верил в благоразумие своей воспитанницы, пусть и затуманенное ныне новыми возможностями и спецификой её возраста.
Однажды, болтаясь без дела в интернете, Таяна наткнулась на показавшийся ей довольно занятным форум. Участники общались на совершенно разные, рандомные темы, однако всех их объединял интерес к древней языческой Руси, её культуре и ролевым играм. Собираясь в группу, они периодически выезжали в подмосковные леса, где устраивали захватывающие многодневные отыгрыши. Решив поучаствовать в сие атмосферном действе, Тая подобрала себе подходящий костюм, "антураж", и отправилась на слет. Она прекрасно вписалась в компанию, даже несмотря на то, что была значительно младше других игроков (большинству было 20-25 лет, а ей - всего 16).