Задания Джотто Хранитель Урагана всегда воспринимал с радостью и удовольствием, однако, едва ему назвали список будущих спутников, как он поневоле поперхнулся, сделал глубокий вдох, задержал дыхание, выдохнул, и очень-очень сдержанно и осторожно спросил, так ли это обязательно, стоит ли беспокоить-де сразу трёх Хранителей, отвлекая их от других дел. Однако, Примо мягко, но непреклонно настоял на своём, и вот, теперь Джи предстояло отправляться аж в другую страну в компании двух блазированных, изнеженных, избалованных богатеньких сыночков, праздных белоручек, идеальных представителей касты великосветских раздолбаев, даже представления не имеющих о том, как пахнет настоящий трудовой пот, пресыщенных роскошью и вниманием к их персонам, смотрящих на окружающих так, словно те уже несколько лет как должны им крупные суммы денег, а также бегать вокруг с опахалом и подносить прохладительное, склоняясь в раболепных поклонах… Уууу, как бы ему хотелось вломить обоим! Но нельзя, он же руководитель отряда – во всяком случае, официально так, хотя, ни Спейд, ли Лампо никогда не признают, что ими кто бы то ни было вправе командовать, кроме, разве что, самого Джотто, и то, вероятно, лишь до определённых пределов.

«Проклятье, у меня уже голова от них раскалывается…» - уже спустя полчаса, проведённого в обществе иллюзиониста и грозового лентяя, Джи потирал двумя пальцами правой руки, указательным и средним, лоб, стискивал зубы и боролся с желанием сделать так, чтобы дальше он продвигался уже в гордом одиночестве. Наверняка Деймон ощущал исходивший от Урагана сплошными волнами мощный негативный эмоциональный заряд, но, то ли этому типу было абсолютно пофиг, что испытывает в его адрес "рыжий псих", то ли тот забавлялся, наблюдая за ним. Что до Лампо… Тот явно не чувствовал ничего, просто дрых без задних ног всюду, где можно было хотя бы с натяжкой отыскать горизонтальную поверхность. Хотя, Джи доводилось наблюдать, как "божественный" засыпал стоя, и даже прямо на ходу. У него даже один глаз постоянно закрыт, о чём тут можно говорить?! И, хотя Гроза не шумел, не издавал никаких звуков, даже не храпел – во всяком случае, сейчас, - он тоже бесил Урагана своей абсолютной отстранённостью от общей проблемы, которую явно глубоко имел в виду. Вот чёрт, и почему нужно было назначить именно этих двоих?! Хотя, вечно расслабленный добродушный флейтист, боксёр-святоша и начальник тайной канцелярии представлялись Джи тут с не меньшей натяжкой.

С Алауди бы сталось наручниками его к чему-нибудь по пути приковать, сходить на дело в одиночку, договориться со всеми, а тех, кто общаться и идти на компромисс не пожелает, решив добиваться своего силой, спокойно укатать в бетон, потом вернуться, отпустить и велеть уматывать, потому что он не хочет, чтобы пыхтение напарника под ухом мешало ему думать о высоком по пути обратно в Палермо. От Угецу Джи сам сбежал бы, доведённый до ручки беспрестанным терзанием несчастного музыкального инструмента, а также постоянной мягкой и рассеянной улыбочкой, чтоб его, ну, нельзя же идти убивать людей и вообще сражаться с таким выражением лица! Ну, а святоша просто задолбал бы повторять через каждые три слова про экстрим, и рваться разобраться с проблемами с помощью кулаков. Но этот, хотя бы, знал, что такое настоящая драка, без поддавков, на которые мягкосердечный Асари, кажется, всякий раз до последнего рассчитывающий, что враг покается и перейдёт на путь истинный, был горазд.

«И почему я не мог отправиться один?» - с тоской спросил небеса Джи, но те не ответили, потому что, хотя и вдохновили Джотто назвать своё пламя в их честь, всё же самим Примо не являлись. Хотя, он и сам понимал. Во-первых, так безопаснее, а их босс пёкся о своих Хранителях, будто о родных детях, во-вторых – им только на пользу пойдёт тренировка работы сообща. Одна Семья же, как-никак. Так-то оно так, в теории. А на практике – Ураган уже был на грани безумия. Ну, так ему казалось, хотя, втайне он смутно подозревал, что его разум – далеко не столь лёгкая добыча, выдержит и не такое. Но идти кругом – голова точно шла.

***

Кажется, Деймон даже одним воздухом с ними двумя дышать считал ниже своего самолюбия, поскольку воспользовался первой же возможностью, чтобы оторваться от коллектива. Ну, замечательно, меньше народу – больше кислороду, во всяком случае, когда речь идёт о Спейде, превращающем атмосферу в любом помещении в удушающую одним своим появлением.
Однако, отдыхать им некуда, пора и выдвигаться.
- Эй, подъём! – подтолкнув носком ботинка Лампо в бок, холодно велел ему Джи.
Тот лишь перевалился на другой бок. Игнорируем, значит. Только Джотто у нас, значит, авторитет. Напросился.
- Ну, ладно, по-хорошему ты не захотел…

***

Когда время уже подходило вплотную к назначенной минуте, Деймон Спейд имел возможность наблюдать живописнейшее зрелище – Джи вышагивал по мостовой, как солдат – по плацу, волоча за собой тушу Лампо за шиворот. Швырнув его на мостовую метрах в трёх от ног Деймона, Ураган косо усмехнулся, отвернулся от обоих и раскурил сигарету с видом "и даже не пробуйте мне это запретить".

Тик-так. Тик-так. Тик-так. Савада стоял в центре комнаты, подняв глаза на часы. Тихие в остальное время, сейчас же каждый шаг секундной стрелки был громоподобен, словно выстрел в ночи. Выстрелы, целью которых была старая жизнь Тсунаёши. При должной фантазии можно было даже представить, закрыв глаза, как пули летят к мишени, медленно, но неумолимо. Кажется, в каком-то фильме это было использовано, но Савада не мог вспомнить, в каком. Казалось, это всё было так давно – как будто в прошлой жизни. Когда всё было проще и легче. Школа-дом, дом-школа, беззаботная юность…
“Но всё сложилось иначе. И я не хотел бы, что бы хоть что-то было иначе.. Я рад, что всё вышло так, как оно идёт сейчас”
Отвернувшись от часов, будущий Десятый Вонгола осмотрелся в комнате. Прикрыв глаза и дав волю воспоминаниям, парень видел своих друзей. Как они проводили время, сидя у него в комнате. Чуть опустив взгляд на столик, Тсунаёши улыбнулся, вспоминая, сколько же здесь произошло. Ламбо, тогда ещё совсем маленький, часто доставлял Тсуне много проблем, и одной из любимых забав было носиться вокруг этого стола, разбрасывая всё, что лежало на полу по всей комнате, или бегая по столу, расшвыривая ногами всё, что по несчастью было на этом столе. От этого комната Тсунаёши, и без того самая грязная комната в доме, приобретала вид форменной свалки. А конец у этого всегда был один.
“ –Ламбо-о, так нельзя!
-Ваа-хаа-хаааааа! Вездеход Ламбо-сана!”
Усмехнувшись, Савада проводил взглядом маленького Ламбо из своих воспоминаний, который, снося всё на своём пути, выбежал из комнаты “Никчемного”Тсуны и понесся вниз, семеня в сторону кухни – ведь после Вездехода Ламбо нужно как следует подкрепиться! Однако, сейчас комната была на удивление чиста – никакой грязи на полу и на столе, будто в этой комнате жил кто-то другой, совсем не Тсуна. Стол, на котором в другое время было полно мусора, тетрадок и книжек, вырванных листочков… Сейчас на столе не было ни пылинки. Ничего. Стерильная чистота.
“А завтра всё это останется в прошлом…”
Тсунаёши подошел к столу, провел по нему ладонью, будто снова убеждаясь в отсутствии пыли на нём, глядя в окно. Стемнело настолько, что улицы почти не было видно – зато было видно отражение молодого человека. На будущего Десятого Вонголу смотрел достаточно высокий юноша, с широко раскрытыми глазами, будто чем-то взволнованный и расстроенный одновременно. Заглянув к себе в сердце, Тсуна понял, что он был немного встревожен. Присев на край стола, он коснулся ладонью холодного стекла, смотря, как капли, разбивающиеся о него, медленно ползут вниз, как автомобильчики, наперегонки. Какое-то время он следил за этими каплями, не думая ни о чем другом, просто наблюдая за некоторыми, угадывая, какая же из капель достигнет оконной рамы внизу первой.
“Но вся жизнь не может быть такой простой… Как эти капли. Завтра всё изменится. Завтра я, возможно, стану Десятым Вонголой…”
Почему-то Тсуна не верил, что этот день когда-либо настанет. Нет, он всегда понимал, что ему придется стать Боссом, но он никогда не думал, что этот день… Настанет так скоро? Или так быстро? Или вообще, что ему когда-то придется быть кем-то большим, чем просто Савадой Тсунаёши. Для него все эти сражения, они никогда не были ради Вонголы, или ради того, что бы кому-то доказать, что именно он – лучший кандидат на роль главы крупнейшей мафиозной семьи. Нет, единственное, ради чего Савада был готов сжать кулаки и подставиться под удар, единственная причина, ради которой он был готов сражаться – была сохранность его друзей. Они были для него семьей. Возможно, где-то в глубине души он думал, что так всегда и будет – он будет боссом Вонголы, но “в каком-то будущем”. Ведь, когда к нему обращались здесь, как к Боссу, он не воспринимал это, как обращение к управленцу, который только раздает приказы, глядя на всех своих подчиненных как на людей, с которыми его связывают исключительно рабочие отношения. В одной игре, которую он играл, казалось, в прошлой жизни, был отряд бойцов, и их лидером был статный, усатый мужчина, а звали его… Усмехнувшись, Тсуна понял, что он не помнит его имени, только то, что к нему все обращались “Коммандор”. Что это не настоящее воинское звание, а обращение к тем людям, которые своими лидерскими качествами заслужили доверие отряда. Наверное, именно такое же значение и имело обращение “Босс” для Тсуны.  Прислонившись щекой к холодному стеклу, он прикрыл левый глаз. Разница температур заставила юношу приоткрыть рот, и он тихо выдохнул, отчего стекло запотело. Провел по стеклу указательным пальцем диагонально сверху вниз, затем ещё раз.
“Икс… Десять…Дечи…Дечимо”
Послышался звук открываемой двери, и Савада увидел знакомые очертания в отражении на окне. Тепло улыбнулся, так и продолжая прижиматься щекой к окну:
- Здравствуй, Гокудера-кун.

Настроение у Джи с утра не задалось. Он блуждал по городу хмурый, как туча, заложив руки в карманы, с сигаретой во рту, одним взглядом чуть ли не поджигая валяющийся на мостовой мусор, ворон и случайных встречных прохожих, многие из которых на всякий случай переходили на другую сторону улицы от хулиганского вида юнца, наверняка способного пырнуть в бок ножом, или пробить висок кастетом. На их лицах буквально печатными буквами читалось: "Вот слоняются такие, слоняются, а потом люди без вести пропадают, а ещё всякие шалопаи поджигают лавки и воруют среди бела дня!". И, правда, менее представительную и внушающую уважение Правую Руку Джотто не смог бы выбрать, даже если бы специально задался данной целью.

Ходил Ураган безо всякой цели, тупо убивая время до вечера, когда должен был вернуться Примо. Без босса существование утрачивало свой смысл, и мальчишка изводился на беспокойство и волнение. То, что Джотто куда-то отправился один, здорово задевало и без того не отличавшегося спокойным и уравновешенным нравом Арчери. До того, что он, с бездумным упрямством меряя дорогу шагами и отсчитывая удары своего сердца вместо секунд, сверял по ним сроки, прошедшие с того момента, как он впервые узнал об отсутствии Примо. Ему хотелось психануть и раздолбать что-нибудь. Желательно - чьё-то лицо, но сойдёт и витрина.
- Отстой, - рыкнул Джи сквозь плотно стиснутые зубы и, от избытка эмоций, пнул подвернувшийся ему камушек. Тот покатился по мостовой и замер на проезжей части. Не парясь тем, что на тот могло наехать колесо какого-нибудь экипажа, Джи, продолжая беситься, потопал дальше. Он дошёл до следующего угла, и тут услышал знакомый голос, завершающий начатую, видимо, ранее фразу:
- ...интересное предложение.
- Что? - и за этим последовал хохот, - Мне это кажется, или ты, щенок, нам зубы заговариваешь, надеясь, что мы купимся, и твои останутся целы? Парень, мы не собираемся прогнуться под вашего недоношенного босса, и остальных твоих дружков!

- Что ты там про Примо сказал, мразь? - на удивление спокойно поинтересовался Джи, показываясь на глаза и тут же вышибая пистолет из руки недонаркобарона. Впрочем, на землю оружие не упало, Ураган подхватил его в полёте и наставил точно в центр лба оскорбителя Джотто, - А вот теперь - поговорим, - нехорошо осклабился Джи, гневно сверкнув глазами и всем видом говоря: "Я вышибу твои мозги, если ты ещё раззявишь пасть!", а также "Кто дёрнется - пальну, не глядя, и да помогут вам черти!". Джи, прирождённый стрелок, промахивался редко, и был уверен, что сможет положить всех троих, если припечёт, и не дрогнет отправить три жизни к праотцам, что бы потом Джотто ни говорил, - Асари, озвучь твоё предложение, - теперь он уже откровенно веселился от всей ситуации. Весь его негатив нашёл, наконец, выход, однако, Джи ещё не выдуло до конца его соображение, и он понимал, что убийство этих людей нежелательно, пускай и очень хочется. Но, если они не оценят мягкость и уважительный слог Угетсу, придётся ему самому потолковать с ними по-свойски. Потом костей не соберут, да и камни мостовой отмывать понадобится.