Монтгомери всегда считала себя везучим человеком. Учёба, работа, домашние дела, бытовые трудности и преферанс — всюду ей везло понемножку, иногда подбрасывая обидные разочарования, а иногда — чудесные выигрыши. И пусть в картах она чаще проигрывала, чем одерживала верх, Мина не могла не признать, как порой везло ей в остальных сферах жизни. Кто знает, что было тому причиной: воля Господа, так благосклонно относящегося к своему творению, или помощь некой новой силы, которую можно было назвать судьбой, — девушка не вдавалась в подробности. Ей везло, и она играла.
Но рано или поздно это должно было кончиться. Череда удачных совпадений должна была прерваться, напоминая о том, что для победы в этой жизни нужно не только полагаться на высшие силы, но и прикладывать собственные усилия. Мина в очередной раз убедилась в этом на собственном примере, и опыт этот оказался донельзя болезненным. Не успела она оправиться от своего первого боя, который, пусть и окончился её победой, оставил после себя гнетущий осадок и чувство, словно она предала все свои убеждения, по случайности в пылу битвы убив невиновного, как в следующем же бое шаманка потерпела поражение, поставившее под угрозу сам факт её участия в Турнире.
Груз сомнений в собственных силах, в своей правоте и в том, действительно ли она заслуживает права стоять подле Святой Девы и августейшего капитана во время этой войны за людские сердца, давил на Мину и лишал её всяких моральных сил. И как бы она не противилась этому давлению, она не могла убежать от самой себе и не признать, что, несмотря на все увещевания, она не может простить себе постыдного поражения. От того, чтобы опустить руки и сдаться, признав свою никчёмность, её удерживали надежда, вера и бесконечная преданность делу Икс-Судей. В ней она видела смысл своего существования, в неё она верила всем сердцем, и это рождало в её сердце надежду на то, что она ещё сможет всё исправить.
«Я должна».
Приняв решение во что бы то ни стало продолжать борьбу с прежней уверенностью в своих силах и полной самоотдачей, Мина искала способы отвлечься от тяжёлых раздумий, гнетущих её, и, вместо того, чтобы докучать разговорами другим товарищам, у которых — она была уверена — и без того хватало забот, шаманка старалась развеяться самостоятельно. Бильярд, в который её раньше так активно зазывали Порф с Денбатом, казался неплохой, хоть и сомнительной идеей. Монтгомери с роду не была заядлым игроком, и хотя во времена службы ей случалось сыграть пару раз со своими товарищами, она редко оказывалась победителем. «Новичкам везёт», — со смехом объясняли вояки своё поражение. Мина не спорила.
Но если раньше шаманка держала кий от силы два раза в год, теперь она стала частой посетительницей бильярдных. Играла не чтобы победить, а чтобы изучить новый и чуждый для неё мир, не лишённый, как оказалось, своего собственного шарма. Ведь было на её взгляд всё-таки что-то притягивающее в игре, которая заставляла морщинку раздумий появляться на лбах даже самых беззаботных выпивох.
Наблюдая краем глаза за одним из таких мужичков с раскрасневшимся лицом, который в это время усиленно примеривался, выбирая, под каким углом лучше нанести удар, Мина позволяла лёгкой снисходительной усмешке появляться на её губах. Мужчина наверняка знал о том, что уже проиграл, но всё равно продолжал бороться, противясь неизбежному. И девушке приятно было видеть, что даже такие разочаровавшиеся в жизни люди находят вещи, ради которых они готовы бороться до конца. Но, как бы ни интересен был этот экземпляр, гораздо больше шаманку занимал тот мужчина, что находился через один стол от неё и проводил в это время свою серию ударов.
Монтгомери уже довольно давно наблюдала за ним, внимательно следя за тем, как он ведёт себя во время игры, не бросает ли изучающие взгляды на зал и не выискивает ли кого-то так же, как она. Ведь сегодня она пришла именно сюда не просто, чтобы сыграть пару партий на новом месте, которое, надо признать, нравилось ей больше, чем предыдущая бильярдная, в которой она была частой гостьей. В первую очередь Мина пришла сюда на разведку, изучая место предстоящего судьбоносного поединка. Каждая мелкая деталь окружения могла сыграть за или против неё, и шаманка хотела знать об этом месте всё, чтобы получить как можно больше преимуществ.
И наверняка не она одна была такая хитрая и продуманная. Её противник — мужчина, судя по имени, — тоже наверняка не пальцем  деланный, и не станет даром терять время. Возможно, они оба сейчас изучают это место, выискивая друг друга. И возможно это был именно тот мужчина, который забивал сейчас свой победный шар. Единственный во всей бильярдной мужчина, от которого чувствовалось, пусть и слабо, едва заметно, дуновение некой особой и мощной силы.
— Ваш черёд, мадемуазель, — с деланной учтивостью обратился к Мине её соперник. 
Нехотя отведя взгляд от предмета своего изучения, девушка бегло окинула взглядом стол, встала у бортика и, практически не примериваясь, ударила по битку, который её противник загнал на столь удачное место. Победный шар Мины Монтгомери с лёгкой руки закатился прямо в лузу, и мужчина, с видимым недовольством поджав губы, прохрипел слова поздравления:
— Хех, что ж, ваша взяла.
— Спасибо за игру, — с лёгкой улыбкой учтиво откликнулась девушка, провожая взглядом своего поверженного противника,  отправившегося запивать поражение виски со льдом.
«Теперь самое время проверить, права ли я была насчёт того мужчины», — решила Мина, с прищуром глянув на свою прежнюю цель.
— Не хотите сыграть партейку? — держа кий в правой руке, предложила она с улыбкой, подойдя к облачённому в чёрный костюм мужчине.

Отредактировано Meene Montgomery (23-07-2015 19:24:00)

— Не уверена, что меня можно назвать достойным противником, — с извиняющейся улыбкой ответила Мина. — Я ещё любитель. Но будьте уверены: победу я вам просто так не отдам.
Мужчина, с которым ей предстояло провести эту партию, производил на Монтгомери приятное впечатление. С виду серьёзный, воспитанный (не чета её предыдущему оппоненту), но лишённый того высокомерия, какое обычно исходит от мужчин в строгих костюмах. По крайней мере, девушке так казалось на первый взгляд.
Разглядеть в человеке шамана, если он ничем внешне этого не выдаёт, невозможно, поэтому, бегло осмотрев незнакомца, пока он готовил стол к розыгрышу первого хода, Мина оставила попытки уловить в каких-то деталях его истинную принадлежность. Если она хочет выяснить, правильно ли распознала своего будущего соперника на Турнире, она может узнать это только из разговора.
Решая, как ей лучше подступиться, чтобы узнать как можно больше необходимой ей информации, при этом ничем не обнаружив себя, Монтгомери приготовилась к разбитию шаров, которое ознаменует её первый ход и начало новой партии. На её памяти, поначалу ей редко когда удавалось удачно разбить злополучный треугольник: биток вечно уходил куда-то в сторону, попадая по ребру фигуры, или же сила удара была недостаточной для того, чтобы шары разлетелись по всему столу, а не толпились в куче, как стояли. Порф долго с этим мучился, когда учил Мину и буквально с азов объяснял ей всё до малейших деталей и, со свойственным ему терпением, из раза в раз повторял, как нужно держать кий, чтобы удар пришёлся точно по центру шара. Всегда вспоминая эти уроки, девушка надеялась на то, что своими победами вызывает гордость у своего учителя (сенсея, как бы сказали японцы), заставляя его икать на другом конце Чикаго. «Глядишь, однажды я и его одолею», — усмехнулась про себя Мина, пару раз примеревшись для удара так, чтобы кий не коснулся битка.
Мельком подняв глаза, она заметила на другом конце стола неожиданного гостя, вальяжно развалившегося на бортике. Сомнений в том, что это дух, быть не могло, но вот в том, кому он принадлежит, Икс-Судья уверена не была. То ли это был местный призрак, то ли хранитель её оппонента — неизвестно. И Мина решила это выяснить, невозмутимо опустив взгляд обратно к битку и выполнив удар.
— Меня зовут Мина Монтгомери, — решив пойти в лобовую, произнесла она, выпрямляясь и следя взглядом за тем, как шары раскатываются по зелёной ткани.
«Не слишком удачный ход», — отметила она про себя, когда шары прекратили своё движение и девушка заметила, что ни один из шаров не упал в лузу во время разбивки. Тем временем Габриэль, поняв витающей в голове своей шаманки замысел, явился в своём привычном виде архангела, заняв место чуть позади неё и словно предупреждая своим видом другого духа: нескромные взгляды в сторону Мины бросать не стоит.
— А как я могу звать вас? — обратилась она к своему сопернику, отступая от стола и тем самым демонстрируя, что она ожидает от мужчины следующего хода. Как в игре, так и в их разговоре.

Следить одновременно и за игрой, и за молчаливо витающими духами не так-то просто. Благо, бильярд – игра не слишком прихотливая по части внимания. Конечно, профессиональный игрок знает, как важно не упускать из виду соперника, следить за тем, как он прицеливается, как бьёт, насколько хорошо рассчитывает силу удара, какие удары ему тяжело проводить, а в каких он особенно силён. На основе этих сведений игроки уже рассчитывали свою стратегию, как им нужно было ударить, чтобы забить шар в лузу или, если удар при данном раскладе в любом случае не будет успешным, как сделать так, чтобы противник тоже не добился успеха, а может даже подсобил игроку. Но Мина была далека от подобных сложных анализов, она ещё не успела стать настолько тонким психологом и умелым игроком, чтобы учитывать все нюансы игры. Поэтому ей важно было только то, как располагались шары на столе, и как это могло сыграть за или против неё.
Поэтому, пока мужчина делал свой ход, Монтгомери украдкой поглядывала на двух хранителей, стараясь ничем не выдать того, что она их видит. Габриэль между тем скрестил свои механические руки на груди, покосившись на странного вида существо, столь назойливо витающее рядом с ним. Шаманка чувствовала, что её архангелу что-то не нравилось в этом духе, что-то инстинктивно отталкивало его и заставляло руку с оружием болезненно зудеть («Если то нетерпение, которое испытывают духи, можно назвать зудом»). Но причина подобному отторжению была ей пока неизвестна. «Может, дело в природе этого духа?» — предположила девушка, окинув рогатое создание изучающим взглядом. — «Он явно не похож на небесную нимфу или фею».
Но продолжить свою мысль Мина не успела: стук шаров возвестил о том, что её оппонент сделал свой ход, а значит ей стоит изучить ситуацию на столе. Нечего сказать, мужчина устроил ей знатную подлянку, закрыв для удара одну из луз. Но так же он открыл ей манёвр для удара в другом направлении, и девушка с радостью этим воспользовалась, загнав нужный ей шар в лузу, а следом за ним — ещё один. Видя, что его шаманка начала свою победную серию, Габриэль приободрился и буквально расправил крылья, дёрнув ими и невзначай пихнув своего соседа-духа по плечу. И хотя чувство азарта архангелу было несвойственно, это не мешало ему радоваться успехам своей подопечной, серия попаданий которой, однако, была короткой. «Что ж, это старт».
— Я — Лютер. Лютер Виланд.
«Это имя мне знакомо». Во время первого этапа Турнира оно было на слуху у всех Икс-Судей, в частности — у команды X-III. Именно Лютеру проиграл Цебин в одном из своих боёв, заставив наблюдавших за сражением снизу Мину и Венстара изрядно поволноваться за жизнь товарища, сорвавшегося с небоскрёба. А после поражение от рук этого шамана потерпел и Эцио, который пусть и был пока только потенциальным членом их организации, но уже стал для многих из них товарищем. И хотя именно Лютер был в какой-то степени виной тому, что двое из X-Laws оказались на шаг ближе к вылету из Турнира, Мина не испытывала по отношению к нему ни злости, не ненависти. Он сражался за право участия, как и все они. Сражался за свою мечту, цель. За трон Короля Шаманов. И в том, что противники из раза в раз разбивались лбом об Лютера, была только их вина.
— Я много слышала о вас, — произнесла Монтгомери, прицеливаясь и делая новый удар после хода Лютера.
Счёт их уже сравнялся, и шаманке следовало поднажать. Но сейчас она едва не оказалась в одном шаге от проигрыша, когда заказанный шар пролетел вскользь так, что приблизил чёрный шар к одной из луз на опасное расстояние. «Уф, ещё бы чуть-чуть».
Выпрямившись, Мина уступила место за столом Лютеру, продолжив свою предыдущую мысль:
— Вы хорошо проявили себя, — неспешно произнесла она, после секундной паузы добавив, — на Турнире.
«Карты на стол, вскрываемся».

Вероятность того, что Лютер сделает вид, что не понимает, какой Турнир имеет в виду Мина, безусловно, была, и тогда девушка бы запросто дала ему преимущество перед собой в плане владения информацией. Но шаманы, как водится, не слишком скрываются друг от друга даже во время столь масштабного события, от которого зависела судьба каждого из них. Шаман не осудит брата своего, как это сделают люди, и вряд ли попытается напасть на него в обычное время, конечно, случаются, но большинство тех, кто способен видеть духов, предпочитают не устранять себе подобных, понимая, что их и без того осталось очень мало. А если знакомство с ещё одним шаманом, который, возможно, разделит твоё мировоззрение и станет тебе надёжным товарищем, не предвещает ничего плохого, то к чему бояться и скрывать свою принадлежность?
Не Лютер должен был стать её последним противником — это Мина поняла сразу, как только узнала его имя. А значит, на первом этапе они уже не встретятся как противники, и это снижало градус напряжённости. Теперь им не нужно выискивать и высматривать уязвимости друг у друга, а можно было спокойно насладиться вечером.
— Безусловно, первый этап — это лишь начало, — произнесла Монтгомери, обходя стол и подмечая, как ей получше провести удар. — И впереди ещё много поединков. Маленьких и больших. И выигрыш в одном… — ударив по битку, Икс-Судья загнала очередной шар в лузу, — может означать поражение в другом, — мягко улыбнулась она.
Талантливый человек талантлив во всём. Но можно ли отнести то же самое к Королю шаманов? Должен ли он быть идеален во всём, даже в самой пустяковой игре оказываться первым, всюду обгоняя других и постоянно доказывая своё превосходство над ними? Мина считала, что нет. Короли существовали с древних времён, но их едва ли можно было назвать совершенными. Кто-то был слаб здоровьем и не мог одерживать победы на турнирах, кто-то плох был в охоте, не умел играть в шахматы. Но это не делало их ниже титулом. Потому что главное в короле — его сердце. Только человек с чистым сердцем достоин того, чтобы слиться с Великим Духом и получить силу вершить судьбы мира. А проиграет он в бильярд или нет — что ж, короли не должны быть хороши во всём.
— Откровенно говоря, даже сегодня я пришла сюда больше по делу. Изучить место перед грядущим боем. Но приятно, когда удаётся совместить работу с отдыхом.
Попытка заработать ещё бОльшее преимущество не увенчалась успехом: заказанный шар попал в борт, а не в заветную лузу, и ход переходил к Лютеру. «Меньше болтать надо», — со смешком отчитала себя Мина, бросив взгляд на Габриэля, уставившегося на неё с грозным видом непреклонного тренера. Похоже, он жаждал победы больше, чем его шаманка, и был недоволен тем, что она ослабляет напор, давая оппоненту шанс вырваться вперёд и отнять у неё победу. Хорошо, что во время настоящих боёв их стремление одержать победу было едино. Габриэль бы не простил ей, если бы она сдалась. Да и она сама возненавидела бы себя за то, что из-за своей слабовольности подвела Святую Деву, возлагающую на неё большие надежды.
— Думаю, во время второго этапа я тоже смогу развеяться только таким образом, попутно выполняя срочное задание, — пожала плечами девушка, взяв с подставки мел и натирая им конец своего кия. — Но наша миссия слишком важна, и я с готовностью пожертвую развлечениями ради неё. В конце концов, отдохнём после смерти, — усмехнулась Мина.

— Мы, шаманы, лучше всего знаем о том «неизменном», что существует в нас и остаётся с нами до конца. Наша душа. Она существует в нас от рождения и сопровождает нас не до самой смерти. Она составляет нашу сущность и дальше, — Мина кивнула в сторону духов, витающих в отдалении и словно не проявляющих никакого интереса к беседе. Не хотят подслушивать? Возможно. Но откуда у хранителей такое чувство такта? — Можем ли мы с уверенностью сказать о том, что происходит с Королём шаманов? Насколько я знаю, он сливается с Великим Духом. Значит, его духовная составляющая отделяется от тела, сливаясь со всеми душами и вставая выше их всех. Но это едва ли можно назвать подлинным бессмертием. Жизнь во плоти для него перестаёт существовать в привычном нам понимании. Потому что весь мир становится его плотью.
Говоря это, Мина находилась в крайней задумчивости. Редко когда она задумывалась о подобных вещах: все мысли её занимала далеко не эта проблема. Гораздо важнее для неё было то, как им достигнуть этого заветного трона Короля шаманов, возведя на него Железную Деву, и что последует за этим. Вечный мир с господством подлинного правосудия — вот, что было важно для неё. А то, как его осуществить, получив возможность слиться с Великим Духом — над этим пусть рассуждает Дева. Она уж наверняка готова была ко всему, и с радостью принесла бы в жертву свою плоть, чтобы взамен получить возможность стать душой целого мира.
— А чего хотите вы лично? И претендуете ли вы на победу?
Обойдя стол кругом и вперив свой взгляд в немногочисленные шары, оставшиеся в игре, Монтгомери на деле смотрела сквозь них, углубившись в свои мысли. Чего хотела лично она? Того же, что и все Икс-Судьи: торжества их идеи, установления идеального мира, в котором будут царить гармония и порядок. У неё не было каких-то своих эгоистических стремлений, и она не ждала от этого Турнира ничего, что могло бы как-то удовлетворить её личные, особые желания. Или…
«Хао». В одном слове заключалась её подлинная, личная цель, причина, по которой она вступила в борьбу несколько лет назад. В одном слове заключалась вся её ненависть и боль. И сокровенный эгоистичный мотив, который двигал всеми X-Laws. Уничтожить того, кто лишил их близких людей, кто лишил Мину отца. Источник зла, главное препятствие, мешающее установлению счастливого мира для людей и шаманов. Уничтожить не только потому, что он мешает исполнению их замысла, идя с ним в активное противоборство. Уничтожить из мести. За отца и за всех, кого он когда-либо погубил  в своём безумном стремлении отсеять слабых от сильных. Вот, чего Монтгомери хотела лично. Но это было далеко за гранью Турнира. Это была война, начавшаяся ещё до отборочного этапа, битва, выходящая за его рамки. И понять, почему X-Laws до сих пор ведут эту битву, дано было только тем, кто пережил то же, что и они.
— Я лично хочу исполнения нашего замысла по установлению подлинной справедливости в этом мире. Для всех: мёртвых и живых.
«Клянусь, я убью его, отец. За тебя» — в слезах шептала она, когда в ужасе касалась обгоревшего тела. «Клянусь, я добьюсь справедливости», — обещала она тогда.
— И для этого я приведу к победе Железную Деву. Ту единственную из нас, кому по силам исполнить задуманное. Ту единственную, которой я и все мы с готовностью отдадим победу. Всё или ничего, говорите? — Мина наклонилась над столом, примериваясь к удару. — Мы идём с тем же девизом. Как и все на Турнире, я полагаю. Потому что нам нельзя отступать назад. От этого зависит будущее всего мира.
Ударив по битку, Монтгомери загнала шар в лузу, а после сравняла счёт, но завершающий удар ей не удался: скосив, она ударила так, что шар попал в бор и откатился прямо к лузе, но никак не упал в неё. Какая досада.

Отредактировано Meene Montgomery (13-08-2015 18:48:01)

Наблюдая за тем, как Лютер совершает свой удар, Мина размышляла над его словами о сложностях законов этого мира. Возможно, он не заметил этого, но, говоря о радикальных решениях, он затронул и Икс-Судей, вся шаманская жизнь которых состояла из радикальных решений. Они разделили мир на чёрное и белое, добро и зло, тех, кто с ними и тех, кто против них. И пошли перекраивать мир. Были ли они правы в этом?
Отчасти, нет. Им не стоит вмешивать в эту борьбу тех, кто хочет остаться в стороне. Тех, кто не сражается на стороне зла, а хочет просто прожить свои последние дни на Турнире достойно, какими бы они ни были. Кто-то, например Марко, скажет, что в такие переломные моменты никто не может оставаться в стороне и обязан принять чью-то сторону, и Монтгомери сама понимала правильность этого суждения. Но также она понимала то, что сомнения являются частью человеческой природы, и что не каждый готов отбросить их и сражаться за что-то, поставив на кон свою жизнь. Прискорбно, что за таких людей сражаться и умирать приходится им. Но кто-то же должен, верно?
— Порой, чтобы действительно что-то изменить, радикальные решения бывают необходимы. Ни одна революция, которая кардинально бы меняла государственный строй и уклад жизни, не обходилась без беспощадного сжигания всего, что существовало до неё. Когда что-то катится в бездну по наклонной, останавливать эту деградацию — всё равно, что пытаться руками остановить поезд на полном ходу: только по рельсам размажет. Чтобы исправить положение, нужно полностью изменить направление движения, и тогда, быть может, на новой дороге нам повезёт.
Задумчиво покрутив кий между пальцами, Мина повернулась к Габриэлю и заметила одобряющий кивок, обращённый к ней. Её небесный архангел был согласен с ней. Даже несмотря на то, что он испытывал сострадание ко всем душам: живым и тем, кто давно слился с Великим Духом, — Габриэль поддерживал мысль о том, что радикальные решения в нынешнюю эпоху стали необходимы. «Но стоит ли эта борьба жизней тех, кто так усиленно избегает её? Что ты скажешь на это?» — спрашивала про себя шаманка, в своих мыслях обращаясь к своему хранителю. Но он, разумеется, не мог сейчас слышать, о чём она думает. «Я спрошу тебя об этом после».
Переведя задумчивый взгляд на стол, Мина впервые осознала, что шаров на нём внезапно оказалось подозрительно мало: всего несколько штук одиноко катались по зелёному сукну, тогда как остальные уже давно были отправлены в лузы. «Выходит, настало время решающих ходов?». Обойдя стол кругом, шаманка примечала удобное место для атаки, но подходящие варианты всё не приходили ей в голову. Возможно, ей в этом ходу придётся погонять шары просто так, чтобы хоть как-то сдвинуть их с места. «Но тогда это даст Лютеру отличную возможность выиграть. А я обещала не сдаваться просто так». Сосредоточенно хмыкнув, Мина принялась вдумчиво изучать положение на столе, пару раз примериваясь кием, и только спустя минуту ей всё же удалось найти способ, как загнать заказанный шар в лузу, а может даже закончить эту партию. Тщательно готовясь к удару, она отправила «семёрку» в лузу, хоть та и грозила сбиться с пути, коснувшись восьмёрки и оттолкнув ту с исходного положения. Теперь, облегчённо выдохнув, можно было позволить себе сказать пару слов.
— У нас у всех есть личные мотивы, по которым мы вступили на Турнир, — «один единственный мотив, объединивший нас», — но это не стремление занять место Короля шаманов или обеспечить себе некие материальные блага. Мы верны своей цели, и в её достижении нет места личным амбициям. Они будут только мешать исполнению задуманного.
Нахмурившись, Мина напряжённо прицеливалась для последнего удара, внутренне боясь слишком сильно ударить по битку и сбить свою заветную «восьмёрку» с курса. Но удар, который она завершила словно в трансе, оказался на удивление лёгким, словно не было всего этого жёсткого сосредоточения. Кий плавно ударил по битку, а тот, в свою очередь, быстрым и точным движением толкнул шар к лузе, замедляясь у самого края. «Если он остановится, мне конец», — взволнованно подумала Мина, не сводя глаз со стола. И только когда «восьмёрка» медленно завалилась в лузу, словно обречённо упав с обрыва, Монтгомери удовлетворённо выдохнула. «Победа!»